Актуальность. В более ранней статье (Капустин, 2024a) в результате анализа работ Э. Фромма были сформулированы базовые теоретические положения, составляющие основу предложенного нами интегративного подхода к пониманию личностных предпосылок проблем клиентов психотерапии и ее цели, который позволяет с единой, общей позиции рассмотреть различные точки зрения по этим вопросам, содержащиеся в известных теориях психотерапии З. Фрейда, А. Адлера, К. Юнга, К. Роджерса и В. Франкла. Первое из них характеризует объективное свойство человеческой жизни, присущее самой ее природе, второе — типичные личностные предпосылки проблем клиентов психотерапии, третье — цель психотерапии. В последующих публикациях (Капустин, 2024b, 2024c) на материале анализа теорий З. Фрейда, А. Адлера и В. Франкла были продемонстрированы заявленные возможности интегративного подхода.

Цель. Провести анализ представлений о типичных личностных предпосылках проблем клиентов психотерапии и ее цели, содержащихся в работах К. Юнга и К. Роджерса, с позиций интегративного подхода, продемонстрировав при этом на материале этих двух теорий заявленные в нем возможности.

Результаты. Показано, что теоретические представления указанных авторов о типичных личностных предпосылках проблем клиентов психотерапии и ее цели можно рассматривать как частный вариант трех более общих базовых положений интегративного подхода.

Выводы. Представления К. Юнга и К. Роджерса о типичных личностных предпосылках проблем клиентов психотерапии и ее цели, несмотря на явные теоретические различия, тем не менее, допускают возможность их рассмотрения с единой, общей позиции, задаваемой тремя базовыми положениями интегративного подхода. Тем самым, интегративный подход на материале двух психотерапевтических теорий получает определенное теоретическое обоснование заложенных в нем возможностей.

Актуальность. Исследование показывает потенциал использования нелинейных алгоритмов анализа для более полного изучения социально-психологических особенностей учащихся, попавших и не попавших в группу риска по наркотизации при работе с большими наборами данных.

Цель. Сравнить линейный (традиционный) и нелинейный (нейросеть) алгоритмы отнесения учащихся к группе риска по наркотизации и определить прогностический потенциал представленных алгоритмов на основе лонгитюдного сопоставительного анализа.

Выборка. В исследовании приняло участие 27790 учащихся старших классов из 890 общеобразовательных школ (Мвозраст = 16,2; SD = 2,03). Из них 11786 учащихся диагностировались дважды в рамках лонгитюдного исследования в 2020 и 2021 годах.

Методы. Организационный метод: комплексный. Эмпирический метод: социально-психологическое тестирование. Методы обработки данных: метод нейронных сетей, сравнительный анализ, анализ сопряженности, дискриминантный анализ. Интерпретационный метод: структурный. Программное обеспечение: программный пакет для статистического анализа Statistica 12, аналитическая low-code платформа Loginom 6.

Результаты. На базе модели нейросети выделены ошибки положительного и отрицательного отнесения к группе риска. Установлено, что ошибочное отнесение учащегося к группе риска связано с однородностью сопоставленных групп по всем шкалам факторов риска, тогда как подобная однородность не идентифицируется по факторам защиты. Сравнительный анализ данных учащихся, положительно и отрицательно отнесенных к группам риска, обнаруживает достоверные различия только по шкалам тревожности и фрустрации. Интерес вызывает тот факт, что тревожность и фрустрация также оказываются шкалами, которые, согласно дискриминантному анализу, не обладают различительной способностью при прогнозировании отнесения учащегося к группе риска.

Выводы. Классификация, реализованная на основе модели нейросети, имеет преимущество по сравнению с линейным алгоритмом, связанное с учетом внутришкальных взаимосвязей и большей стабильностью во времени выделенных групп риска и нормы. Корректность решения нейросети подтверждается результатами дискриминантного анализа. Социальная желательность ответов, являющаяся наиболее частой причиной признания ответов респондентов недостоверными, не играет значимой роли при классификации с помощью нейросети. Проблематизированные категории «тревожность» и «фрустрация» требуют дальнейшей аналитики с позиции их роли при формировании выборки учащихся группы риска.

Актуальность. Существует большое количество эмпирических данных, подтверждающих положительное влияние систематических занятий спортом на когнитивное развитие детей и подростков. Однако, достоверных данных о моментальном эффекте физической активности на когнитивные функции (в частности, внимание и память), который потенциально может наступать сразу после занятия спортом, практически нет, либо они имеют противоречивый характер.

Цель. Целью данной работы явилось изучение моментального эффекта физической нагрузки на показатели устойчивости внимания и объема рабочей памяти у подростков.

Выборка. В исследовании приняли участие 190 школьников (54% девочки) 13–17 лет (М = 14,73, SD = 1,61) из нескольких регионов России.

Методы. Для диагностики устойчивости внимания была использована методика «Таблицы Шульте», показатели объема слухоречевой рабочей памяти измерялись с помощью методики «Заучивание 10 слов».

Результаты. В результате сравнения средних было показано отсутствие значимых различий в показателях устойчивости внимания до и после физической нагрузки (t = 9401, p = 0,131). Показатели же рабочей памяти были значимо ниже после выполнения физических упражнений (W = 7257, p < 0,001). Кроме того, было показано, что девочки в среднем запоминают и воспроизводят большее количество материала, чем мальчики.

Выводы. Таким образом, полученные результаты свидетельствуют об отсутствии моментального положительного эффекта физической активности на показатели устойчивости внимания и объема рабочей памяти. Это может свидетельствовать о том, что связь показателей устойчивости внимания и объема рабочей памяти с физической активностью носит более сложный и нелинейный характер, что требует дальнейшего изучения.

Актуальность. Рассматривается проблема роста уровня агрессии и тревожности в обществе, в том числе, в подростковой среде. В психологической практике востребованы программы коррекции агрессивного поведения, позволяющие эффективно работать с подростками.

Цель. Проверка эффективности коррекционной программы «Лицо агрессии», направленной на оптимизацию (снижение) уровня агрессивности и тревожности у школьников-подростков.

Выборка. В исследовании, проведенном на базе универсальной библиотеки ОИЯИ им. Д.И. Блохинцева в г. Дубна, приняли участие 61 подросток 11–14 лет, из них 26 человек составили две тренинговые группы и 35 человек — контрольную группу.

Методы. Шкала личностной тревожности учащихся 10–16 лет А.М. Прихожан; методика оценки уровня агрессии Басса — Перри; Торонтская алекситимическая шкала.

Результаты. Анализ полученных данных показал эффективность коррекционной программы «Лицо агрессии». Сравнение исследуемых психодиагностических показателей до и после тренинга в экспериментальной группе выявило значимое снижение уровня гнева, статистически значимые различия по общему уровню агрессии, на уровне тенденции — по показателям физической агрессии и общего уровня тревожности.

Выводы. Агрессивность и тревожность, выступающие значимыми индикаторами трудностей подросткового возраста, являются «двумя сторонами одной медали» и могут быть снижены в результате клинико-психологического тренинга по методу М.Е. Бурно. В эмпирическом исследовании подтвердились ранее полученные данные о связи эмоции гнева и враждебности как фактора готовности к агрессивному поведению с самооценочной и межличностной тревожностью подростков.

Актуальность. Эмоциональное состояние, продолжительность экранного времени и уровень учебной мотивации школьников часто являются предметом беспокойства многих родителей. В исследовании рассматривается связь учебной мотивации, эмоции гнева и стилей родительского воспитания с точки зрения подростков.

Цель. Выявление и описание характера связи различных аспектов родительского воспитания с мотивацией и эмоцией гнева у подростков в контексте глобальной цифровизации.

Выборка. В исследовании приняли участие 265 человек (54% — женского пола). Средний возраст респондентов составил 13,8 лет (M = 13,8, Me = 14, SD = 1,62).

Методы. Для исследования стилей родительского воспитания респонденты заполнили авторский опросник «Подростки о родителях». Мотивационно-эмоциональный компонент личности подростков исследовался с помощью опросника «Мотивация учения и эмоциональное отношение к учению» Андреевой, Прихожан. Уровень цифровой вовлеченности подростков оценивался посредством показателя среднего времени пользования мобильным телефоном в сутки. Статистический анализ проводился с помощью метода общих линейных моделей (General Linear Models) в программе Jamovi 2.3.16.0.

Результаты. Составленная по результатам исследования общая линейная модель показала, что мотивация достижения у подростков имеет отрицательную связь с их средним «экранным временем». Уровень учебной мотивации подростков положительно связан с такими стилями родительского воспитания, как позитивный интерес и автономность. Выраженность эмоции гнева у подростков положительно связана с директивностью, враждебностью и непоследовательностью родителей. По результатам теста Уилкоксона, такие стили воспитания, как директивность, враждебность и автономность, более выражены у отцов, нежели у матерей.

Выводы. Наиболее благоприятным стилем воспитания для достижения высокой учебной мотивации и снижения уровня эмоции гнева у подростков является выраженный позитивный интерес со стороны родителей и предоставляемая ими автономность в сочетании с низким уровнем директивности, враждебности и непоследовательности. Мотивация достижения отрицательно связана с продолжительностью «экранного времени» у подростков.