Статьи

Актуальность. По разным оценкам, от 3 до 60% матерей по всему миру страдают депрессией, которая зачастую не диагностируется и не лечится. При этом все больше исследований подтверждают негативное воздействие материнской депрессии на развитие регуляторных функций детей. Ввиду того, что по мере роста ребенка нарушения все менее обратимы, важно понимание механизмов негативного воздействия материнской депрессии на развитие регуляторных функций ребенка для определения периодов, когда вмешательства будут наиболее критичны и эффективны.

Цель: Провести обзор зарубежных исследований, посвященных механизмам негативного воздействия пренатальной, послеродовой и хронической материнской депрессии на развитие регуляторных функций ребенка.

Методы. Поиск статей по теме производился с помощью ресурсов PubMed, Research Gate, Google Scholar, ScienceDirect по ключевым словам «maternal depression», «postpartum depression», «prenatal depression», «antenatal depression» в сочетании с «child executive functions». В обзор были включены публикации на английском языке не ранее 2008 года, содержащие перечисленные выше ключевые слова.

Результаты. Материнская депрессия во время беременности вызывает изменения в префронтальной коре и в работе гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси плода. Основными факторами воздействия послеродовой и хронической депрессии матери на развитие регуляторных функций детей являются стрессовая, хаотичная среда, сниженная материнская чувствительность, более частое использование интрузивного стиля взаимодействия с ребенком. Кроме того, у детей матерей, страдающих депрессией, чаще развиваются психические заболевания и чаще формируется избегающий стиль социального взаимодействия, что также может замедлять их когнитивное развитие. Большинство исследователей отмечают, что важен не столько период возникновения депрессии (во время беременности или после родов), сколько ее интенсивность и хроническое течение.

Выводы. Представленный обзор позволяет сделать вывод о важности своевременного выявления и лечения материнской депрессии, а также интервенций, направленных на улучшение взаимодействия между матерью и ребенком.

Актуальность. Представления о болезни определяют успешную адаптацию пациента в условиях хронического соматического заболевания.

Цель. Целью исследования было выявление представлений о болезни у пациентов с острыми лейкозами и лимфомами и их сравнение.

Выборка. В исследовании приняли участие 109 человек, из них 58 пациентов с лимфомами в возрасте от 19 до 64 лет (Мвозраст = 42,22; SD = 11,17; 41 женщина) и 51 пациент с острыми лейкозами в возрасте от 18 до 64 лет (Мвозраст = 35,12; SD = 12,9; 28 женщин).

Методы. В исследовании применялись психодиагностические методики «Опросник восприятия болезни» (IPQ-R), «Шкала тревоги о здоровье» (HAI), «Опросник убеждений в отношении тела и здоровья» (CABAH) и «Шкала поведения в болезни» (SAIB). Для обработки количественных данных использовались методы описательной статистики и сравнения групп (t-критерий Стьюдента).

Результаты. Сравнительный анализ полученных данных показал, что пациенты с острыми лейкозами испытывают трудности с идентификацией болезни, более уверены в негативном влиянии болезни и в ее нестабильном течении, а также более склонны к переоценке выраженности симптомов по сравнению с пациентами с лимфомами.

Выводы. Основными мишенями психологической работы с пациентами с острыми лейкозами являются представления об идентичности болезни, ее нестабильном течении и негативных последствиях, склонность к переоценке выраженности симптомов и недооценке важности профилактического поведения, связанного с лечением и приемом лекарственных средств. Общими мишенями психологической работы для пациентов с острыми лейкозами и лимфомами являются представления о краткосрочном течении болезни и негативные эмоциональные переживания по поводу болезни.

Актуальность исследования обусловлена происходящими в социуме изменениями, которые накладывают отпечаток на активность человека как субъекта деятельности, ставят перед наукой задачу изучения его психологических ресурсов в стремительно меняющемся мире. Ресурсный подход практически востребован и в сопровождении образовательного процесса студенческой молодежи в современных условиях.

Цель. Выявить взаимосвязь инновативных качеств личности с метаценностями, самоорганизацией и удовлетворенностью жизнью у студенток вузов.

Выборка. В исследовании приняли участие 226 студенток университетов г. Томска (средний возраст 20,18 года, SD = 1,17 года).

Методы. В исследовании были использованы следующие методики: Шкала самооценки инновативных качеств личности (СИКЛ) Н. Лебедевой, А. Татарко; «Портретный ценностный опросник — Пересмотренный» (Portrait Values Questionnaire-Revised — PVQ-R) Ш. Шварца; Шкала «Планомерность» опросника самоорганизации деятельности (ОСД) Е. Мандриковой; Шкала «Удовлетворенность жизнью» Э. Динер. Обработка результатов осуществлялась с помощью программы Statistica 10.0. В исследовании применялись описательные статистики, корреляционный и кластерный анализ.

Результаты. Корреляционный анализ показал, что индекс инновативности в наибольшей степени взаимосвязан с метаценностью «Открытость изменениям». Помимо этого, зафиксирована положительная связь индекса инновативности с умением планировать деятельность и удовлетворенностью жизнью. Между метаценностью «Сохранение» и индексом инновативности значимая корреляционная связь отсутствует. Кластерный анализ позволил выделить 4 группы обучающихся. Наибольшие отличия между ними выявлены по критериям «Планирование», «Удовлетворенность жизнью», «Индекс инновативности»; существенных различий в ценностях у студенток обнаружено не было.

Выводы. Результаты исследования показали наличие взаимосвязи инновативных качеств личности с метаценностью «Открытость изменениям», самоорганизацией и удовлетворенностью жизнью у студенток вузов. Наиболее существенные различия между выявленными типологическими группами студенток наблюдаются по уровню самоорганизации и планирования, а также удовлетворенности жизнью. Описанные типологические особенности студентов выделенных групп позволят организовать помощь студентам в развитии психологических качеств, необходимых для профессионального и личностного самосовершенствования в эпоху перемен. Результаты исследования вносят вклад в развитие ресурсного подхода к изучению личностных особенностей студентов вузов.

Актуальность. В российской психологии существует дефицит психодиагностических методик для изучения отношения к цифровым образовательным технологиям (ЦОТ) у студентов, которое имеет важное значение для оптимальной цифровизации образования.

Цель. Определение и операционализация понятия «отношение к ЦОТ», разработка методики для диагностики отношения к ЦОТ у российских студентов и выявление различий в отношении к ЦОТ у студентов мужского и женского пола.

Выборка. В исследовании приняли участие 317 студентов российских вузов (средний возраст 20,44 ± 2,97 лет), из них 157 юношей и 160 девушек.

Методы. Теоретический анализ научной литературы по проблемам исследования; авторская методика «Шкала диагностики отношения студентов к ЦОТ»; анкетный опрос для выявления социально-демографических характеристик и мнений респондентов; статистическая обработка данных с использованием коэффициентов альфа Кронбаха и омега Макдональда, конфирматорного факторного анализа, U-критерия Манна — Уитни, критерия Шапиро — Уилка.

Результаты. На основе интеграции положений теории отношений личности В.Н. Мясищева и трехсторонней модели аттитюда определено понятие «отношение к ЦОТ». Разработана и валидизирована «Шкала диагностики отношения студентов к ЦОТ», включающая эмоциональный, когнитивный и поведенческий компоненты. Анализ данных, полученных посредством разработанного диагностического инструмента, позволил установить преобладание положительного отношения к ЦОТ у большинства обследованных студентов, более выраженного у девушек, чем у юношей.

Выводы. Разработанная методика для диагностики отношения студентов к ЦОТ основана на теоретических представлениях о трехкомпонентной структуре отношения, включающей когнитивный, эмоциональный и поведенческий компоненты. Методика имеет трехфакторную структуру, обладает высокой надежностью и может быть использована в научных исследованиях и практических разработках с целью оптимизации неизбежных процессов цифровизации высшего образования. Обнаруженные гендерные различия указывают на более позитивное отношение студентов женского пола к цифровым технологиям в образовании.

Актуальность. Отношение к новым технологиям взаимосвязано с различными психологическими факторами, включая ценностный профиль личности. Одной из таких технологий является робот, оснащенный искусственным интеллектом (ИИ), который подчас может восприниматься как источник угрозы, в том числе психологической безопасности. Между тем, проблема взаимосвязи ценностного профиля личности, степени удовлетворенности потребности в безопасности с отношением к роботам у представителей разных поколений остается недостаточно изученной.

Цель. Провести пилотажное исследование взаимосвязей ценностных ориентаций и удовлетворенности потребности в безопасности с отношением к роботам у людей трех поколений россиян: X, Y, Z.

Выборка. В исследовании приняли участие 102 человека в возрасте от 18 до 55 лет (жители Москвы и Московской области), из них поколение X (1968–1981 г.р.) — 29 человек, поколение Y (1982–2000 г.р.) — 38 человек, поколение Z (2001 г.р. и позднее) — 35 человек.

Методы. Портретный ценностный опросник» Шварца (PVQ-21), опросник «Оценка удовлетворенности потребности в безопасности» О.Ю. Зотовой, опросник отношения к технологиям Г.У. Солдатовой и др., шкала негативного отношения к роботам (NARS) в адаптации В.А. Акмаева.

Результаты. Выявлены различия в ценностном профиле, удовлетворенности потребности в безопасности и в отношении к технологиям среди респондентов поколений X, Y, Z. От поколения X к поколению Z происходит частичное изменение системы ценностей и степени удовлетворенности потребности в безопасности. При этом, для поколения X характерны стремление к традиционным вещам, а также более низкий уровень удовлетворенности потребности в безопасности, что соотносится с более негативным отношением к роботам. При этом молодое поколение Z, более склонное к риску, относится к роботам позитивнее. Выявлены предикторы негативного отношения к роботам.

Выводы. Исследование указывает на существование взаимосвязи между отношением человека к роботам, степенью удовлетворенности потребности в безопасности, а также ценностным профилем личности, который имеет характерные отличия в зависимости от принадлежности к определенной возрастной группе. Высокая степень удовлетворенности потребности в безопасности является предиктором положительного отношения к роботам. Новые технологии могут способствовать снижению чувства безопасности и, как следствие, их непринятию. Проведенное исследование выявило определенные различия в отношении к роботам у представителей разных поколений. Для формирования положительного отношения к новым технологиям, включая ИИ, необходима работа, направленная на поддержание оптимального уровня психологической безопасности.

Актуальность. Изучение ментальных репрезентаций тела человека имеет более чем вековую историю. Несмотря на то, что уже накоплено достаточно много фактов и результатов исследований, до сих пор нет единого понимания схемы тела и образа тела. В русскоязычной литературе данной проблематике посвящено немного работ, несмотря на важность системы внутреннего представления для построения и реализации движений.

Цель исследования — систематизация и анализ данных о схеме тела и образе тела как системах внутреннего представления движений человека.

Результаты. Проведенный анализ литературы показал: большинство исследователей сходятся во мнении, что схема тела и образ тела суть разные нетождественные явления и что схема тела или по крайней мере ее части даны человеку от рождения. В процессе жизнедеятельности схема тела играет важнейшую роль в реализации движений, в том числе, благодаря обратным связям, интеграции сенсомоторного опыта и разномодальных ощущений. При этом, образ тела нельзя рассматривать в отрыве от схемы тела. Он формируется преимущественно на основе интеграции разного рода стимуляции (тактильной, вестибулярной, проприоцептивной, зрительной и др.). В контексте изучения формирования движений критически значимую роль играют также проприоцепция и вестибулярная рецепция. Так, в случае выпадения проприоцепции в первую очередь нарушается образ тела, что приводит к невозможности автоматического выполнения даже простых движений. Однако остается возможность реализации двигательной функции на основе схемы тела.

Выводы. Схема тела, являясь изначально врожденной, представляет собой относительно самостоятельное явление, которое по мере жизнедеятельности, роста, накопления индивидуального опыта (моторного, сенсорного, вестибулярного, проприоцептивного и др.) постепенно корректируется, уточняется и совершенствуется. Образ тела преимущественно формируется прижизненно на основе интеграции информации от проприоцепции, разномодальных рецепторов, сенсомоторной стимуляции и обратной связи.

Актуальность. Выраженная тенденция старения населения в мире определяет актуальность изучения сущностных психологических характеристик личности в поздние периоды ее жизненного цикла и поиска психологических ресурсов сохранения и поддержания субъектности на протяжении всей жизни.

Цель исследования — определить эмпирические параметры субъектных характеристик и проанализировать их специфические проявления на позднем этапе жизненного цикла личности.

Выборка. В исследовании приняли участие 190 респондентов пенсионного возраста: основная выборка — 96 военных пенсионеров, контрольная выборка — 94 гражданских пенсионера.

Методы. Применялись следующие психодиагностические методики: «Краткая шкала измерения самоактуализации» (Jones, Crandall, 1986; Гозман и др., 1995), модифицированная методика Дембо — Рубинштейн для диагностики самоо- ценки «Я в прошлом», «Я в настоящем», «Я в будущем» (Сидоров, 2013). Ста- тистический анализ эмпирических данных проводился посредством методов параметрической статистики (M (x), t-критерий Стьюдента, r-коэффициент линейной корреляции Пирсона), с применением процедур кластерного анализа (иерархическая кластеризация).

Результаты. В качестве эмпирических параметров субъектности личности в пенсионном возрасте обоснованы уровень самоактуализации и уровень самооценки в прошлом, настоящем и будущем. У большинства респондентов — военных пенсионеров диагностирован средний уровень самоактуализации, при этом наиболее высокие значения самооценки отмечены в прошлом, а самые низкие значения относятся к будущему. Статистически подтвержден более низкий уровень самооценки по всем шкалам и во все периоды жизни у военных пенсионеров по сравнению с гражданскими. В результате иерархической кластеризации в группе военных пенсионеров выявлены три типа субъектности личности, различающиеся характерным сочетанием отдельных субъектных параметров и социально-демографической спецификой: «утраченная субъектность», представленная среди неработающих военных пенсионеров-мужчин; «субъектность, ориентированная в прошлое», характерная для военных пенсио- неров-женщин и военных пенсионеров старших возрастных категорий (60+); «сохраненная субъектность» — у работающих военных пенсионеров-мужчин.

Выводы.Теоретически обоснована, конкретизирована в контексте задач исследования позднего возрастного периода личности и эмпирически подтверждена эвристичность субъектного подхода к интерпретации психологических особенностей пенсионеров. Акцентирована важность рассмотрения пенсионного периода как обусловленного особенностями ранее пройденных жизненных этапов с различной предшествующей историей. Прежде всего, это связано с тем, какое место занимала личность в социальной структуре и каким социальным регламентам была подчинена ее жизнь. В частности, это касается дифференциации военных и гражданских лиц, проживающих свою жизнь в различающихся нишах социального бытия со своими укладами и регламентами. Выявленные три типа презентации субъектности личности военных пенсионеров, определяют различные маршруты претворения ими субъектности и различные механизмы ее реализации. При этом отсутствие достоверных различий между военными и гражданскими пенсионерами по показателям самоактуализации свидетельствует о сходстве в проявлениях активности, инициативности, саморегуляции, обеспечивающих человеку и в пенсионном возрасте сохранение «авторства своей жизни».

Актуальность. Способность к саморегуляции играет важную роль в школьной успешности детей — их успеваемости и социальной компетентности. Однако в настоящий момент о конкретных аспектах саморегуляции, вносящих вклад в те или иные компетентности, известно еще недостаточно.

Цель. Выявить вклад контроля поведения как субъектной регулятивной функции в успеваемость младших школьников и в их социальную компетентность.

Методы. Опросник BRIEF для оценки контроля поведения, социометрия для оценки социальной компетентности, дополнительно — анкета для учителей, направленная на выявление отношения учителя к ребенку как фактора, который тоже может влиять на исследуемые переменные.

Выборка. 75 детей 9–10 лет, из них 34 девочки, учащиеся 3–4 классов.

Результаты. Регрессионный анализ показал, что контроль поведения вносит вклад в успеваемость (R2 = 0,341, p = 0,022 для русского языка; R2 = 0,425, p = 0,006 для математики, наиболее существенный предиктор — рабочая память), также предиктором успеваемости является оценка популярности ребенка учителем (β = 0,588 для русского языка и β = 0,623 для математики). Кроме того, контроль поведения предсказывает вероятность принятия ребенка сверстниками (R2 = 0,260, p = 0,028), но, помимо показателей контроля поведения, предиктором принятия школьника является его успеваемость.

Выводы. Выявлен вклад контроля поведения в академическую успешность и социальную компетентность младших школьников. Дальнейшая работа будет связана с прояснением роли эмоционального контроля и инициативности ребенка в успеваемости и социальной компетентности младших школьников.

Актуальность. Исследование выполнено в контексте актуального в современной психологии дифференциального подхода к исследованию психологических характеристик, обеспечивающих успеваемость обучающихся.

Цель. Выявить дифференциальные особенности регуляторных и личностных ресурсов академической успеваемости учащихся с различными профилями школьной вовлеченности.

Выборка. Выборку исследования составили 1056 обучающихся 5-11 классов.

Методы. Опросник В.И. Моросановой «Стиль саморегуляции учебной деятельности (ССУД-М 52)»; «Многомерная шкала школьной вовлеченности»; русско-язычная адаптация опросника «Большая пятерка – детский вариант»; опросник «Шкала академической мотивации школьников (ШАМ-Ш)»; опросник «Отношение к учению в средних и старших классах школы» (ОУУ) (модификация «Методики диагностики мотивации учения и эмоционального отношения к учению в средних и старших классах школы» (МЭОУ)). Показатель академической успеваемости рассчитывался как средний балл по всем предметам.

Результаты. Выявлены четыре группы обучающихся с различными профилями школьной вовлеченности. Дифференциальный анализ показал, что ученики с высокими значениями всех показателей школьной вовлеченности отличаются наиболее высокими уровнями саморегуляции, внутренней академической мотивации, экстраверсии, добросовестности и открытости опыту в сравнении с другими типологическими группами. Наиболее успешными с точки зрения академических достижений оказались группы обучающихся с высокими значениями всех показателей школьной вовлеченности, а также с выраженной когнитивной вовлеченностью.

Выводы. Получены данные о дифференциальных особенностях регуляторных и личностных ресурсов академической успеваемости у обучающихся с различными профилями школьной вовлеченности. Дальнейшие исследования будут направлены на изучение возрастной специфики выявленных профилей школьной вовлеченности и индивидуально-типологических особенностей ресурсов академической успеваемости.

Актуальность. Новое время с его нестабильностью, неопределенностью и неоднозначностью определяет необходимость постоянного профессионального роста как принципиального условия обеспечения личной психологической жизнеспособности педагогов. Особую актуальность в этой связи приобретает исследование психологической регуляции их профессионального роста.

Цель. Поиск и выявление характера связей между уровнем субъективного благополучия учителей и их отношением к профессиональной деятельности, направленностью на преодоление профессиональных дефицитов.

Методы. Ранжирование субъективной сложности программ повышения квалификации учителей, авторская анкета самооценки профессиональных дефицитов и авторская анкета оценки субъективного благополучия (СБ).

Выборка. 655 учителей (из них 145 мужчин, 510 женщин) трех возрастных групп: молодого, среднего и старшего возраста.

Результаты. Субъективное благополучие рассмотрено как регулятор деятельности по снижению профессиональных дефицитов. Проведен анализ по гендерным и возрастным подгруппам. Показано, что наиболее высокий уровень СБ характерен для учителей-мужчин и учителей старшего возраста. Высокий уровень СБ сопровождается невысокой значимостью успеха в профессиональной деятельности, более низкой подверженностью стрессу и сдержанностью в желании профессионального роста. Выбор курсов повышения квалификации в основном определяется профессиональными дефицитами, связанными с методами преподавания и воспитания. Наиболее выражено стремление к профессиональному росту у молодых учителей с относительно невысоким уровнем СБ. Для них важен успех в профессиональной деятельности, залогом которого является профессиональная компетентность и поддержка педагогического коллектива. При такой ориентации на профессиональный успех теряют значимость факторы переработки, усталости и здоровья. Подверженность стрессу смягчается поддержкой коллектива. Такие учителя выбирают сложные курсы информационных технологий и тьюторства.

Выводы. СБ выполняет роль регулятора профессионального роста в зависимости от возраста и гендерной принадлежности учителя. Оптимальным для профессионального роста является средний уровень СБ.

Актуальность. В современных организациях особую ценность представляют специалисты, готовые справляться с неопределенностью, стрессом, тревогой, способные к осознанной саморегуляции, самоорганизации, отличающиеся высокой самоэффективностью. В первую очередь это относится к специалистам, непосредственно работающим с персоналом организаций, поскольку от их эффективности и мотивированности зависит деятельность других работников. В этой связи представляется актуальным исследовать такие регуляторы самоэффективности, как индивидуальные и групповые интересы HR-специалистов в системе личностных ресурсов.

Цель. Изучение взаимосвязи самоэффективности HR-специалистов с их индивидуальными и групповыми интересами.

Методы. Категориальный анализ, тест определения самоэффективности Маддукса-Шеера, авторская методика выявления трудовых интересов работников (ТИР), корреляционный анализ.

Выборка. Специалисты по работе с человеческими ресурсами (HR-специалисты): N=120, 67% женщин, средний возраст 31 год (SD=6,204).

Результаты. Анализ и сравнительная оценка показателей по 8-ми субшкалам трудовых интересов (экономических, профессиональных, карьерных, групповых, корпоративных, территориальных, гражданских и общих) и 2-м субшкалам самоэффективности (деятельностной и социальной) показали, что у HR-специалистов с высоким и средним уровнем самоэффективности преобладают индивидуальные (экономические, профессиональные и карьерные) интересы, а с низким уровнем самоэффективности – групповые и корпоративные. Обнаружено, что с самоэффективностью наиболее связаны профессиональные, карьерные и экономические интересы (r=0,5; r=0,485 и r=0,423 при p` <0,05 соответственно). Групповые интересы HR-специалистов не связаны с самоэффективностью.

Выводы. Выявленная корреляция между общими трудовыми интересами и самоэффективностью позволяет сделать вывод: чем выше уровень интереса HR-специалиста к его деятельности, тем выше он оценивает свою компетентность в решении профессиональных задач и более уверен в достижении желаемого результата, что усиливает его самоэффективность в профессиональной деятельности и в конечном счете влияет на производительность труда. Кроме того, направленность трудовых интересов может выполнять функцию ценностно-смыслового регулятора самоэффективности.

Актуальность. Сфера информационных технологий (ИТ) на сегодняшний день является одной из самых быстроразвивающихся. Специфические формы организации труда в ИТ (методы Agile) требуют от разработчиков особых профессиональных и психологических компетенций, что ставит важный исследовательский вопрос о том, каким образом можно обеспечить профессиональную успешность и при этом сохранить профессиональное благополучие ИТ-специалистов.

Цель. Анализ вклада психологических ресурсов (жизнестойкости, толерантности к неопределенности, самоэффективности) в профессиональное благополучие и успешность ИТ-специалистов.

Выборка. 102 специалиста (разработчики, аналитики, тестировщики), 77 мужчин и 25 женщин, средний возраст — 29,7 лет, средний стаж работы в ИТ — 7 лет.

Методы. Данные собраны с помощью методики оценки профессионального благополучия (МОПБ), нового опросника толерантности к неопределенности, краткой версии теста жизнестойкости, шкалы общей самоэффективности и авторской анкеты самооценки успешности в профессиональной деятельности.

Результаты. Общий уровень профессионального благополучия значимо взаимосвязан с самооценкой успешности (r = 0,719; р ≤ 0,01), жизнестойкостью (r = 0,800; р ≤ 0,01), самоэффективностью (r = 0,649; р ≤ 0,01) и отрицательно — с межличностной интолерантностью (r = –0,504; р ≤ 0,01). Толерантность к неопределенности коррелирует с благополучием и успешностью на среднем уровне (r = 0,294 и r = 0,267 соответственно, p < 0,01). Регрессионный анализ выявил значимый предиктивный вклад жизнестойкости, самоэффективности и толерантности к неопределенности в профессиональное благополучие (R2 = 0,708, F = 79, р < 0,001).

Выводы. Полученные взаимосвязи благополучия и успешности с психологическими ресурсами отражают различные аспекты профессиональной деятельности разработчиков, что позволяет отнести жизнестойкость и самоэффективность к универсальным, а толерантность к неопределенности — к специальным ресурсам, необходимым для успешной деятельности в условиях Agile.

Актуальность. Деятельность оператора экстренной службы напрямую связана с организацией помощи людям, что накладывает на специалиста большую ответственность и особые требования нравственного характера.

Цель. Изучить ценностно-смысловые регуляторы и их связь с личностными особенностями операторов ГБУ «Система 112» с различным стажем работы.

Методы. В исследовании применялись следующие психодиагностические методики: авторский опросник ценностей профессионального взаимодействия; опросник «Психологический облик» Е.Н. Резникова (три шкалы: ценности-цели, ценности-средства и ценности отношения к труду); опросник «Стиль саморегуляции поведения — ССП-98» В.И. Моросановой; методика диагностики индивидуального стиля межличностного поведения Т. Лири в адаптации Л.Н. Собчик «Диагностика межличностных отношений»; «Тест жизнестойкости» С. Мадди в адаптации Д.А. Леонтьева; «Методика изучения доверия к себе» Н.Б. Астаниной; методика оценки доверия/недоверия другим людям А.Б. Купрейченко; тест мотивационной структуры Г. Херцберга.

Выборка. Операторы ГБУ «Система 112» (N = 82 человека) и была разделена на две группы — «молодые (начинающие) специалисты» (стаж от 1 года до 3 лет) и «опытные специалисты» (стаж от 4 до 9 лет).

Результаты. Ценностно-смысловыми регуляторами профессиональной деятельности начинающих специалистов службы экстренной помощи являются «уважение» и «доброжелательность», отражающие ведущую направленность данного вида операторского труда. Индивидуально-личностное своеобразие данной группы характеризуется сочетанием ответственного отношения к работе с доверием себе. Основными механизмами саморегуляции «новичков» выступают моделирование и гибкость. Отличительной ценностью профессионального взаимодействия в группе опытных специалистов оказалось «трудолюбие». Специалистам этой группы свойственно брать на себя ответственность, основываясь на доверии к себе и своих стилевых особенностях саморегуляции. Для этой группы характерны также высокий уровень жизнестойкости, принятие рисков и самоконтроль.

Выводы. Для опытных операторов «Системы 112» основой индивидуального стиля, позволяющего преодолевать экстренный компонент в деятельности, является ценностное отношение к труду. Отличительный ценностно-смысловой регулятор этой группы — «трудолюбие» выполняет мотивационную функцию. Стратегия поведения опытных специалистов отражена во взаимосвязи триады «жизнестойкость», «принятие рисков» и «контроль». Профессиональная стратегия поведения начинающих специалистов экстренной службы связана с ценностным отношением к другому. Ведущую роль играют такие ценностно-смысловые регуляторы, как «уважение», «помощь», «доброжелательность», выполняющие интеграционную функцию. Для «новичков» экстренной службы характерна адаптационная стратегия, которая поддерживается такими механизмами саморегуляции, как «моделирование» и «гибкость». Их отличительным свойством является ответственное отношение к работе во взаимосвязи с доверием себе и гибкостью.

Актуальность. В современном быстро меняющемся мире крайне важно сохранение собственной траектории по отношению к жизненным целям, образу будущего на разных этапах профессионализации. В связи с этим, актуальным представляется определить личностные регуляторы, позволяющие осознанно и целенаправленно влиять на достижение ожидаемого будущего, и их изменение в процессе профессионализации.

Цель. Изучение образа будущего, его характеристик (полноты, четкости, временной перспективы), функций и личностных регуляторов (саморегуляции, совладающего поведения и смысложизненных ориентаций) на разных этапах профессионализации.

Методы. В исследовании использовались количественные методики: базовый опросник В.И. Моросановой «Стиль саморегуляции поведения – ССПМ»; «Опросник временной перспективы» Ф. Зимбардо (ZTPI) в адаптации А. Сырцовой; «Тест смысложизненных ориентаций» (СЖО) в адаптации Д.А. Леонтьева; методика «WCQ – Опросник способов совладания» в адаптации Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк, М.С. Замышляевой. Качественные методики: модифицированная авторами методика «Незаконченные предложения» и метафорические ассоциативные карты «Roads» Г. Салпетер, к которым было разработано авторское полустандартизированное интервью.

Выборка. 184 человека – мужчины и женщины от 16 до 40 лет (М=23,2; SD=7,43). Сформированы три эмпирические группы: респонденты на этапе профессионального самоопределения (в возрасте 16-17 лет); респонденты на этапе получения профессионального образования (18-25 лет); респонденты, занимающиеся профессиональной деятельностью (26-40 лет).

Результаты. Установлены значимые различия во влиянии саморегуляции, совладающего поведения и смысложизненных ориентаций на временную перспективу будущего на разных этапах профессионализации. Контент-анализ позволил описать структуру, четкость и полноту образа будущего. Регрессионный анализ показал, что «Локус контроля-Я», копинг-стратегия «Планирование решения проблемы» и регуляторно-когнитивная компетенция «Планирование» вносят наибольший вклад в регуляцию образа будущего. Направленность на будущее, актуальность планирования образа будущего имеет определённые различия и специфику на разных этапах профессионализации.

Выводы. Локус контроля, стратегии совладающего поведения и регуляторные компетенции могут рассматриваться в качестве личностных регуляторов построения образа будущего на разных этапах профессионализации.

Актуальность. Театральное искусство нуждается в психологической методологии, которая могла бы лечь в основу обучения актерскому мастерству, позволяя осознанно управлять деятельностью. В настоящее время реалистическое направление театра (К.С. Станиславский, В.О. Топорков), основанное на идее жизненного правдоподобия актерской игры, не теряет своей актуальности, однако его термины и методы требуют соотнесения с психологическими конструктами, описывающими ее строение как вида деятельности.

Цель. Формирование модельных представлений о структуре психофизических действий актера путем соотнесения психологической структуры деятельности по А.Н. Леонтьеву с системой актерской работы, представленной в подходах К.С. Станиславского, В.О. Топоркова.

Методы. В результате системного анализа трудов отечественных и зарубежных психологов (А.Н. Леонтьев, Л.С. Выготский, К. Левин, Б.В. Зейгарник, У. Джемс, С. Шехтер и др.) было осуществлено приложение теории деятельности А.Н. Леонтьева к методам актерского мастерства, изложенным в сочинениях известных театральных режиссеров (К.С. Станиславского, В.О. Топоркова, М.А. Чехова, В.Э. Мейерхольда, Е.Б. Вахтангова и др.).

Результаты. Показано, что для внешней и внутренней стороны психофизического действия актера характерно идентичное психологическое строение: деятельность (воссоздание реалистичной человеческой активности) — мотив («сверхзадача», «борьба» персонажа), действие (психофизическое действие) — цель (образ конечного результата, исходящий из мотива-«сверхзадачи»), операция — условия (предлагаемые обстоятельства). Непрерывность и произвольность психофизических действий актера обеспечивается мотивационными структурами (мотив, цель), а не эмоциями, которые не обладают достаточной побудительной силой и длительностью. Естественным образом переживание возникает в процессе осуществления деятельности в предлагаемых обстоятельствах.

Выводы. Понимание структуры деятельности и ее мотивационной стороны позволяет управлять психофизическим действием актера путем произвольного целеполагания и осознанного достижения цели. Психофизические действия не могут осуществляться вне контекста предлагаемых обстоятельств и представляют собой синтез первой и второй сигнальных систем.