Теоретическая и экспериментальная психология. 2025. № 1

Актуальность. Внедрение роботизированных технологий в различные сферы жизни и деятельности неизбежно ставит проблему взаимодействия человека и робота и отношения к роботу как участнику взаимодействия. В настоящий момент число экспериментальных исследований динамики отношения к роботам в результате реального взаимодействия с ними крайне мало.

Цель. Изучить влияние ситуации взаимодействия с социальным роботом ВиртуБот и формата этого взаимодействия (профессиональный, свободный и наблюдение) на динамику негативного отношения к роботу и тревоги по поводу взаимодействия с ним.

Выборка. В исследовании приняли участие 106 человек (80 человек в экспериментальной группе и 26 — в контрольной), которые являются действующими врачами различных специальностей (M = 39,5 лет; SD = 8,7).

Методы. Исследование состояло из экспериментальной и опросной части. Экспериментальная часть включала взаимодействие участников экспериментальной группы с социальным роботом ВиртуБот в трех форматах (профессиональный, свободный и наблюдение) и заполнение опросников. Участники контрольной группы привлекались только к опросной части. Для измерения исследуемых параметров применялись Шкала негативного отношения к роботам и Шкала тревоги по отношению к роботам.

Результаты. Анализ экспериментального исследования показал, что в результате взаимодействия с роботом ВиртуБот усиливается негативное отношение к роботам, но при этом улучшается оценка социального влияния роботов и эмоциональных аспектов интеракции с ними. При этом повышается также тревога по поводу коммуникативных характеристик как робота, так и самого человека. Профессиональный формат взаимодействия с роботом способствует снижению эмоциональной и поведенческой составляющих негативного отношения к роботам. Формат свободного общения с роботом ВиртуБот и наблюдения за взаимодействием с ним других людей повышают негативное отношение к роботу и тревогу по поводу взаимодействия с ним.

Выводы. Взаимодействие с социальным роботом ВиртуБот в целом способствует снижению негативного отношения к роботам, но повышает тревогу по отношению к ним. Формат взаимодействия (профессиональный, свободный и наблюдение) оказывается фактором, влияющим на негативное отношение к роботам и тревожность по поводу взаимодействия с ними. Представленное экспериментальное исследование расширяет представления об особенностях отношения к роботам, их положительного и негативного восприятия и описывает динамику отношения к роботам при непосредственном взаимодействии с ними.

Актуальность. Технологии искусственного интеллекта (ИИ) развиваются с невероятной скоростью, становясь доступными для многих пользователей. Большинство онлайн сервисов генерируют фотографии, что открывает возможности для злоумышленников в области создания deepfake-изображений. Они используются для манипуляции общественным мнением, кражи данных и создания компрометирующих материалов. Понимание того, какие факторы повышают способность человека распознавать сгенерированные изображения, является важным для обеспечения информационной безопасности. Необходимо также выяснить, какие психологические характеристики позволяют адаптироваться к новым технологиям.

Цель. Изучение связи между коммуникативными характеристиками личности и способностью различать сгенерированные искусственным интеллектом изображения лиц и реальные фотографии людей.

Выборка. В исследовании приняли участие 96 респондентов в возрасте от 18 до 58 лет, студенты и специалисты различных профилей (Mвозраст = 22,27 года, SD = 7,87, 63 женщины).

Методы. Исследование выполнено с применением «Опросника эмоциональной эмпатии» М. Орлова, Ю.Н. Емельянова и теста В.Ф. Ряховского «Оценка уровня общительности». В эксперименте в качестве стимульного материала использовались фотографии реальных людей и изображения лиц, сгенерированные ИИ (Kandinsky 2.2, ресурс thispersondoesnotexist.com, работающий на модели StyleGAN).

Результаты. Статистически значимой связи показателей эмпатии и коммуникабельности с переменной «эффективность распознавания сгенерированных лиц» обнаружено не было. Была обнаружена статистически значимая связь между успешностью распознавания фотографий, сгенерированных ИИ, и переменной «наличие опыта взаимодействия с ИИ».

Выводы.Уровни эмпатии и коммуникабельности не связаны с эффективностью распознавания фотографий, сгенерированных ИИ. Но люди, которые взаимодействуют с ИИ, опознают его генерации лучше, чем те, кто не имеет опыта работы с ИИ, и, вероятно, способны распознать использование ИИ злоумышленниками. Полученные результаты вносят вклад в развитие исследований в области восприятия и взаимодействия с ИИ.

Актуальность. Понятие «компетенция» было введено в психологию интеллекта в 1970-е гг. как альтернатива тестологическому подходу к изучению умственных способностей, однако до сих пор использовалось преимущественно в бизнес-среде и в педагогике. Мы предприняли попытку вернуть его в практику исследований интеллекта и рассматривали интеллектуальные компетенции (ИК) как устойчивые паттерны когнитивного поведения личности, которые проявляются при решении мыслительных задач и приводят к достижению желаемого результата.

Цель. Проверка гипотез о том, что: 1) проявление ИК в ходе решения задач положительно связано с успешностью их решения; 2) проявление ИК характеризуется трансситуативной стабильностью; 3) проявление ИК положительно связано с уровнем IQ и понятийных способностей.

Выборка. 49 респондентов в возрасте от 18 до 49 лет (59% — женщины; Ме = 22 года).

Методы. 1) Тест «Стандартные прогрессивные матрицы» Дж. Равена; 2) методики «Обобщение трех слов» и «Понятийный синтез» М.А. Холодной; 3) мыслительные задачи двух типов, а также 4) метод рассуждения вслух и 5) глубинное полуструктурированное интервью. Успешность решения задач и проявления ИК определялись с помощью 6) экспертной оценки.

Результаты. Участники, проявившие ИК «преобразующая активность», «умение формировать концептуальные гештальты на основе прошлого опыта» и «активный сбор информации», при решении мыслительных задач обоих типов были успешнее, чем участники, их не проявившие. Внутрииндивидуальные различия в проявлении ИК при решении задач разных типов были обнаружены только для ИК «преобразующая активность». Участники, проявившие ИК «активный сбор информации» при решении обеих задач, имели более сформированные категориальные способности, чем не проявившие ее. Различий в уровне концептуальных способностей и IQ между участниками, проявившими и не проявившими ИК в ходе решения задач, выявлено не было.

Выводы. ИК являются самостоятельным психологическим образованием, не сводимым ни к IQ, ни к понятийным способностям. Результаты анализа позволяют предполагать существование «ядерных» и «периферийных» компетенций, что подлежит проверке в будущих исследованиях.

Актуальность. Формирование ценностных ориентаций в процессе социализации личности происходит в различных сферах. Одной из наиболее значимых в студенческой юности является сфера социальной активности.

Цель. Изучение форм социальной активности как предикторов ценностной направленности студентов.

Выборка. В исследовании приняли участие 392 студента дневного отделения высших учебных заведений Саратова и Москвы в возрасте 17–22 лет (Mвозраст = 19,32 года; SD = 1,6), мужского (38%) и женского (62%) пола.

Методы. Использована авторская методика, направленная на выявление приверженности студентов к различным формам социальной активности. Для установления выраженности ценностной направленности личности применялся «Портретный опросник ценностей» Ш. Шварца.

Результаты. Семейно-бытовая активность в связке с религиозной активностью являются предикторами ценностной направленности на сохранение, а в связке с духовной и экологической активностью — на самопреодоление. Духовная, досуговая, спортивно-оздоровительная формы активности коррелируют с направленностью на открытость изменениям. Эффектом реализации профессиональной, интернет-сетевой, досуговой активности выступает ценностная направленность на самоутверждение.

Выводы. Ценностная направленность на сохранение, самоутверждение, самопреодоление и открытость изменениям объясняется совместной вариацией приверженности отдельным формам социальной активности. Их учет в организации воспитательной работы в вузе позволяет прогнозировать и планировать формирование/развитие ценностных ориентаций студентов.

Актуальность. Впервые в психологии вопрос о временной перспективе личности был поставлен К. Левиным, а термин введен в научный оборот Л. Франклом в начале прошлого века. Однако на сегодняшний день нет единого понимания указанного феномена, при этом существует большое множество подходов к его пониманию и интерпретации. Таким образом, концепция временной перспективы личности является довольно неоднозначной, а исследования временной перспективы весьма многообразны и встречаются в различных проблемных областях науки, что обусловливает актуальность проведения анализа данного феномена на современном этапе.

Цель. Проведение понятийно-категориального анализа термина «временная перспектива личности» в зарубежной и отечественной психологии.

Методы. Понятийно-категориальный анализ проводился путем историко-проспективного метода на глубину 50 лет. В исследование включались публикации авторов, изучавших временную перспективу личности в период с 1974 по 2024 гг., которые давали противоречивые определения данного термина либо привносили новое в его семантическое поле.

Результаты. Проанализированы работы 28 авторов, из которых 13 являются отечественными, 15 — зарубежными. Их научные позиции по отношению к исследуемому феномену рассмотрены в статье в хронологическом порядке.

Выводы. Представленные в исследовании подходы относят временную перспективу личности к личностным конструктам, потребностно-мотивационной сфере личности, когнитивным конструктам, сфере способностей, сфере восприятия, когнитивным способностям и т.д. Системообразующим фактором данного феномена является личность, хотя конкретизация его значения в структуре личности остается и по сегодняшний день дискуссионным вопросом.

Актуальность. Проблема отцов и детей сохраняет свою актуальность во все времена. Специалисты, работающие с семьями в консультативной практике, каждый день сталкиваются с необходимостью профессионального поиска ответов на поставленные перед ними вопросы. Зачастую эти вопросы лежат в плоскости взаимных ожиданий родителей и детей по отношению друг к другу. Но при всем многообразии исследований детско-родительских отношений система ролевых ожиданий в данных отношениях практически не изучена.

Цель. Разработать функциональную модель ролевых ожиданий в детско-родительских отношениях.

Выборка. В исследовании приняли участие 142 респондента в возрасте от 18 до 62 лет, обратившиеся к психологу с запросом на оптимизацию детско-родительских отношений со своими родителями и/или детьми.

Методы. Исследование выполнено на основе диагностической беседы с применением разработанной автором анкеты «Полуструктурированные незаконченные предложения». Для построения модели ролевых ожиданий в детско-родительских отношениях был использован категориальный метод «Кельтский крест», отражающий возможные состояния объекта в виде четырех квадратов и позволяющий проследить переходы объекта из одного состояния в другие. Метод дает возможность в полной мере осмыслить взаимосвязанность и взаимообусловленность выделенных в объекте элементов.

Результаты. Разработана функциональная модель ролевых ожиданий в детско-родительских отношениях, представляющая собой систему координат, на вертикальной оси которой — чувство вины, а на горизонтальной — обида в детско-родительских отношениях. Данная модель может объяснить причины возникновения, ход развития и разрушительные последствия взаимной обиды и чувства вины между родителями и детьми, что открывает перспективы для разработки механизма оптимизации детско-родительских отношений.

Выводы. Полученная функциональная модель ролевых ожиданий в детско-родительских отношениях может стать основой для дальнейших теоретических исследований и практических разработок в области семейной психологии и консультативной практики.

Актуальность. В эпоху технологических трансформаций происходит усложнение условий социального взаимодействия, в связи с чем становится необходимым исследование коммуникативного поведения подростков и молодежи в цифровой социальной среде.

Цель. Целью исследования явилось изучение особенностей коммуникативной активности подростков и студенческой молодежи в цифровой социальной среде.

Выборка. В исследовании приняли участие 318 человек: в 2022 г. — 156 учащихся средних общеобразовательных школ (35 юношей и 121 девушка) в возрасте 16–17 лет, в 2024 г. — 162 учащихся высших учебных заведений (18 юношей и 144 девушки) в возрасте от 17 до 22 лет.

Методы. Исследование осуществлялось в два этапа в течение двух лет (2022–2024 гг.) методом поперечных срезов с использованием анкетирования и опроса. С помощью анкетирования получены данные об экранном времени мобильных электронных устройств участников: среднесуточном экранном времени за последние сутки, а также экранном времени, проведенном в мессенджерах и социальных сетях (Telegram, ВКонтакте и другие).

Результаты. Установлено, что основные коммуникации в цифровом социальном пространстве у студенческой молодежи происходят преимущественно в мессенджерах и социальных сетях. Вектор коммуникативной активности смещается в мессенджер Telegram. Среднесуточные показатели экранного времени подростков и студенческой молодежи в смартфонах в период с 2022 по 2024 гг. существенно возросли, также в срезе 2024 года возросла доля времени, проводимого в социальных сетях и мессенджерах, от общего среднесуточного экранного времени.

Выводы. Исследование обнаружило различия в коммуникативной активности подростков и студенческой молодежи в срезах 2022 и 2024 годов в двух основных направлениях. Во-первых, анализ экранного времени указывает на увеличение коммуникативной активности, опосредованной цифровой средой, что может свидетельствовать о снижении непосредственной коммуникативной составляющей общения. Во-вторых, наблюдаются различия в предпочтениях при использовании мессенджеров и социальных сетей: от общения в различных мессенджерах и социальных сетях в приблизительно равных долях в 2022 году к преимущественному использованию мессенджера Telegram в 2024 году.

Актуальность. Растущее число случаев инсульта среди молодых людей опровергает его традиционное видение как возраст-ассоциированного заболевания. Малое знакомство с этой проблемой не только неврологов, но и других специалистов обусловливает ее актуальность и свидетельствует о ее недостаточной изученности. В 15–40% случаев причина инсульта у молодых людей остается неустановленной. Особый научный интерес представляют различные (в том числе и отдаленные) последствия острого нарушения мозгового кровообращения (ОНМК) в молодом возрасте, связанные, прежде всего, с когнитивной и эмоционально-личностной сферой. Эти последствия важны в контексте трудоспособного и репродуктивного возраста пациентов и влияют на качество их жизни.

Цель. Провести обзор отечественных и зарубежных публикаций по проблеме инсульта в молодом возрасте, проанализировать имеющиеся клинико-психологические данные и определить перспективные направления нейропсихологических исследований по проблеме.

Методы. Совокупность методов анализа текста, сравнительный метод, анализ клинико-психологических данных.

Результаты. Обзор литературы показал, что первые нейропсихологические исследования молодых пациентов с инсультом относятся к 70–80-м годам XX века. Согласно данным научных публикаций, пациенты с инсультом в молодом возрасте имеют лучший прогноз на физическую и когнитивную реабилитацию по сравнению с пациентами более старших возрастных групп. Отмечено, что в имеющихся публикациях специфика когнитивных нарушений как последствий инсульта чаще констатируется, а не анализируется. При этом в большей части работ обращается внимание на проблемы, связанные с профессиональной и социальной адаптацией у таких пациентов.

Выводы. Инсульт у лиц в молодом возрасте имеет характерные особенности нейропсихологических нарушений, отличные от таковых в пожилом и старческом возрасте. Требуют дальнейших исследований выявленные нейропсихологические последствия, в частности, касающиеся мыслительной сферы человека. Необходимо унифицировать методологические подходы к изучению инсульта у молодых людей с целью адекватного сопоставления и сравнительного анализа данных, а также разработки более эффективных методов диагностики и лечения. Существует потребность в разработке и адаптации диагностических инструментов, позволяющих выявлять невыраженные симптомы когнитивных нарушений у молодых пациентов. Это, в свою очередь, позволит связать конкретные когнитивные дефициты с трудностями профессиональной и социальной адаптации.